10.01.2010
За что бакалавров не любят в школах
С 1 января 2010 года Россия вступила в Болонский процесс. Это значит, что отечественная высшая школа должна перейти на европейскую модель и стать двухуровневой — бакалавр—магистр. Но многие ректоры (причем весьма престижных университетов и академий) до сих пор сомневаются, впишется ли наше традиционное образование в прокрустово ложе западных стандартов. Не утратим ли мы то, чем так гордимся и что составляет главное достоинство отечественных вузов, — фундаментальность и научность? Ведь бакалавриат считается в России чем-то вроде неполного высшего образования, а бакалавров откровенно называют “недоделанными” специалистами.
— Особенно острой проблема бакалавриата является для педагогов, — говорит директор Института иностранных языков Московского городского педагогического университета профессор Олег Радченко. — Директора школ считают, что бакалавры — это учителя-недоучки, поэтому ставят их работать в младших и средних классах, а в старшую школу не пускают. Но это несправедливо... Согласно закону “Об образовании” четырехлетний бакалавриат — это первая ступень высшего образования, а двухлетняя магистратура — вторая. Бакалавр — это полноценный специалист, только у него свои задачи и свои функции. Если магистратура рассчитана на глубокую научную подготовку, то бакалавриат — это практическая направленность обучения. И тут возникает одна непростая проблема…
Известно, что педагогов, как и врачей, нельзя пичкать одной теорией. Только в школе молодой учитель набирается опыта, оттачивает мастерство. В педвузах своя система подготовки учителей — 4 года обучения плюс 1 год (пятый курс) — практика в школе. За время ее проведения выпускники готовятся к работе у доски. При новой модели годовая практика просто исчезнет, она не вписывается в новую систему подготовки. Если сохранить год в школе, то пострадают теоретические предметы, если же убрать, то молодые специалисты окажутся неподготовленными к реальной жизни. Придут в классы, растеряются и не смогут вести урок… Как же быть?
— Надо ввести педагогическую интернатуру, — считает Олег Радченко. — Как это происходит в медицинских вузах.
Выпускники медуниверситетов и медакадемий не берутся сразу же лечить больных, их сначала направляют на стажировку — интернатуру. И лишь потом, после сдачи квалификационных экзаменов, допускают к самостоятельному приему. То же самое надо сделать и в педагогическом образовании. Отучился четыре года, отработал год в школе помощником учителя (младшим учителем) — и получай диплом, становись полноценным специалистом.
При этом будет и другой путь начать карьеру — пойти в магистратуру. Правда, туда смогут бесплатно брать не более 15—20% бакалавров, для остальных останутся только платные места. Это, бесспорно, существенно ограничит доступность высшего образования. С другой стороны, магистрами должны становиться лишь те ребята, кто проявил особую склонность к науке, ведь магистратура — это, по сути, подготовка к аспирантуре.
Но пока это приблизительные расчеты, реальная же картина станет ясна в 2010 году, когда пройдет первый массовый прием студентов на европейскую модель обучения. У преподавателей есть серьезные вопросы к Министерству образования и науки РФ. В частности, к новым вузовским стандартам. По Болонской системе студент должен набрать за год определенное количество кредитов, тогда ему зачтут курс и переведут на следующий. Каждый предмет имеет свою стоимость, и европейский учащийся имеет право выбирать, где их изучать. Главное для него — накопить баллы, достаточные для получения диплома. Причем он может растянуть свое образование на пять-шесть лет или, наоборот, сократить его, сдав все предметы досрочно.
У нас это не так. Российский учащийся обязан получить за год не менее 60 кредитов, причем выбор предметов у него очень ограничен. Практически в эту сумму укладываются обязательные и модульные дисциплины, которые студент все равно сдает по семестрам. Перепрыгивать через год или растягивать обучение нельзя — деканат, как правило, бывает против, если же не сдашь сессию (допустим, захочешь перенести часть дисциплин на потом), то вообще можешь вылететь из вуза. Брать дополнительные курсы студенту смысла не имеет: зачем напрягаться, ходить на спецсеминары, когда и так наберешь 60 баллов? Отучился четыре года, набрал 240 кредитов — и получи диплом бакалавра.
Возникают проблемы и с мобильностью. Болонский процесс предполагает, что учащийся может набирать кредиты в разных вузах — один год учится здесь, другой — там, третий вообще в чужой стране. У нас это практически невозможно — попробуйте перевестись из провинциального вуза в московский или питерский… Да и поехать грызть гранит науки в Англию или Францию (даже на год) имеют возможность дети лишь весьма обеспеченных родителей. У мальчиков к тому же неизбежно возникнут проблемы с военной кафедрой (где она имеется).
Все это делает Болонскую систему малопригодной для российской реальности. Ее главные достоинства (свободный выбор дисциплин и курсов, мобильность студентов и преподавателей, международное признание дипломов) под большим сомнением. Да, в Европе студент действительно может за четыре года поучиться в нескольких альма-матер, а потом поехать работать в любую страну, у нас же все это малореально. Получается, что при Болонье традиционное российское образование “ужмется” на год (с 5 лет до 4), качество знаний при этом неизбежно пострадает, а польза будет весьма сомнительная.
Возможный выход из ситуации, как предлагают ректоры некоторых вузов, — сохранение непрерывного пятилетнего специалитета, в том числе и для педагогики (а также для медицины, безопасности, сложных технологий и наукоемких направлений). Пусть будут две параллельные системы обучения — двухуровневая, европейская (бакалавриат—магистратура), и одноуровневая, отечественная (специалитет). А студент сам выберет, что ему больше нравится.
СПРАВКА "МК"
В 1999 году 29 европейских стран подписали Болонскую декларацию, установившую единую систему получения высшего образования и взаимное признание вузовских дипломов (Россия присоединилась к ней в сентябре 2003-го). Сегодня Болонский процесс объединяет более 45 стран и свыше 3500 высших учебных заведений.
