26.08.2009

Три священника — православный, мусульманин и протестант — обсудили в “МК” преподавание “Основ религиозной культуры”

— 20 лет российская школа переиначивалась под лозунгом: “Школа должна давать знания; она не должна воспитывать”. Этот лозунг был понятен в те времена, когда школу надо было избавить от коммунистической идеологизации. Но сегодня общественное согласие в том, что воспитание — это не только задача семьи. В новых образовательных стандартах обозначена новая область — “духовно-нравственная компонента”. В ее рамках предполагается появление курса “Основы православной культуры”.

Предмет будет добровольно-обязательным. Добровольность состоит в том, что родители смогут сделать выбор: отдать ребенка на курс светской этики, на курс православной культуры, или мусульманской, или буддистской, или иудейской. Обязательность же — в том, что они должны будут сделать этот выбор и именно из этих альтернатив.

Так как школа остается светской, то в обязательной части ее программы могут быть только светские предметы. Вот и “Основы православной культуры” станут светским предметом. Светскость заключается в том, что: а) предмет финансируется не религиозными организациями; б) реализацию и контроль над реализацией ведет Министерство образования, а не церковь; в) он не ставит своей целью подготовку кадров священнослужителей или вербовку новых прихожан; г) на этих уроках не может быть религиозной пропаганды.

Так что не столько школа получит импульс “клерикализации”, сколько церковной интеллигенции предстоит пройти путем “профанации” — научиться говорить о своей святыне на отстраненном языке, как бы отчуждая ее от себя. Это означает, что педагог может сказать “мы” только в двух случаях: “мы, люди” и “мы, граждане России”. Выражения типа “мы, православные” исключены.

С призывами учитель также должен быть осторожен. Допустимы лишь учебные императивы: “Подумайте! Прочтите! Нарисуйте!”. И нравственные. Но нельзя призывать учащихся к исполнению религиозного обряда или к личному согласию с излагаемым конфессиональным материалом. Конфессиональные тезисы могут излагаться только от третьего лица: “С точки зрения христиан это место Евангелия имеет такой-то смысл”. Исключены фразы “наш Господь” или “церковь призывает нас”.
Я считаю недопустимым ни в учебнике, ни на уроках критику любой живой религии, действующей в РФ. Если уж дети захотят на переменке использовать этот учебник в выяснении отношений между собою, то пусть они бросаются учебниками, но не цитатами из них. Поэтому упоминание о других религиях я вижу только в такой интонации: “Мусульмане, как и христиане, также считают, что…” или “не только христиане, но и буддисты по этому вопросу говорят…”

Наш курс рассчитан на ограниченный возраст: конец 4-го и начало 5-го класса. Министр образования Фурсенко пояснил, что именно этот класс избран (избран опять же не нами, а именно министерством) по той причине, что это наименее конфликтный возраст. С одной стороны, это уже не вполне маленькие детишки. Они уже могут замечать и осмыслять разнообразие и сложность мира. Но при этом у них еще нет проблем, простите, сексуальной сублимации, нет борьбы самцов между собой. И поэтому они смогут бесконфликтно пережить открытие разнообразия внутри своего собственного класса.

Многие боятся идеи разделения класса по религиозному признаку. Но ведь эти различия есть. Рано или поздно дети начнут их замечать и осмыслять. Так пусть лучше они это сделают в школе, а не в стайке скинхедов. Исходя из такой цели, я хотел бы, чтобы рабочие группы разных религий совершали свою работу во взаимодействии. Пусть наши братья из других религий станут нашими помощниками и цензорами. Надеюсь, что будет и обратное: согласование с нами упоминаний о христианстве в нехристианских разделах курса.

Еще одно ограничение для авторов нашего учебника и педагогов: поскольку речь идет именно о 10-летних детях, в учебнике не будет культурологии и истории. Ни истории церкви, ни истории религии, ни даже библейской истории. В 4-м классе даже история России рассказывается как череда легенд, интересных эпизодов полусказочного уровня. Поэтому последовательно-исторический рассказ об истории Древнего Израиля, Церкви и даже Иисуса Христа невозможен. Разговор будет вестись вокруг самого ребенка, его самопознания. Библия будет выступать как одна из книг, к которой можно обратиться. Если ребенку будут интересны библейские сюжеты — он легко найдет Евангелие и почитает его сам.

Задача учебника не в том, чтобы понудить ребенка к запоминанию имен 12 апостолов и дат 12 великих церковных праздников. Важнее всего оставить в нем доброе послевкусие: ты любим и призван к любви.

Большую часть материала мы попробуем изложить так, чтобы и христиане других конфессий могли бы узнать себя в наших текстах. Общехристианские ценности будут показаны через их воплощение в православной культуре. Но я не думаю, что для протестантских детей будет неприемлемо узнать о символике рублевской “Троицы”. Икона в учебнике будет презентована на таком уровне, который будет одинаково приемлем и для православных, и для католиков, и для протестантов… Это я заранее отвечаю на вопрос, почему в школе пойдет разговор только о 4 религиях России, хотя Минюсту их известно гораздо больше. Итак, часть из них и в наших текстах узнает основные тезисы своей веры (и при этом не услышит нашей богословской критики в их адрес). Некоторые религии еще слишком молоды или слишком иностранны для того, чтобы войти в российскую школу.

Без знания христианства многое будет непонятно в истории и жизни Европы и России. А вот незнание веры мормонов не так печально отзовется на судьбах русских детей… В любом случае, ребенок, имеющий несчастье расти, например, в семье иеговистов, получит возможность не ходить на уроки православной культуры. Он сможет совмещать изучение светского природоведения с изучением светской этики.

Ни один из ныне действующих учебников не будет положен в основу для этой новой программы — ни один из них не предполагает, что с учениками аж 4-го класса придется начать разговор с нуля. Кроме того, наш проект предполагает, что шансов на продолжение этого разговора в более поздних классах мы не получим. Хотя я лично надеюсь, что за те годы, пока мы будем готовить этот учебник, точка общественного консенсуса опять сместится, и нам придется выбрасывать этот учебник, чтобы готовить учебники и для 4-го, и для 5-го, и для 6-го классов, а может, и для всей школы…

Десять лет проект “Основ православной культуры” топтался на пороге школы прежде всего потому, что не было ясно: что именно содержится под этим красивым ярлыком? Десять лет церковные чиновники пытались предложить школе кота в мешке. Педагоги пускались в самостоятельные эксперименты, которые оказывались как удачными, так и скандальными (как в случае с учебником Бородиной). Сейчас решили пойти другим путем: сначала учебник, потом его презентация общественности, педагогам и родителям, а затем конкретный опрос: вот такую речь вот об этом и вот с такими интонациями вы считаете интересной для ваших детей?

Мне хотелось бы, чтобы учебник у нас получился настолько “вкусным”, чтобы даже преподаватель, считающий себя атеистом, прочитав его, загорелся бы желанием вести уроки ОПК. Понятно, что если еще нет учебника, то нет и педагогов, готовых с ним работать. Однако задача подготовить учителей лишь для одного, 4-го класса не так уж невыполнима. В школе у такого учителя будет только два урока в неделю. Если это специально подготовленный и узкоспециализированный педагог, то он может работать одновременно в десяти школах. Если же это переподготовленный предметник (историк, литератор), то, значит, он и так уже есть в штатном расписании школы.

Муфтий Харис-Хазрат САУБЯНОВ: “Я ВО ВРЕМЯ УРОКА ИСТОРИИ НЕ ЗНАЛ, КУДА ДЕВАТЬСЯ ОТ СТЫДА”

— Состав того или иного класса неоднозначен. Безусловно, превалирует православное большинство, этнические православные христиане. Но в классе есть представители мусульман, иудеев и других конфессий. Важно, чтобы педагоги создали атмосферу любви, дружбы и уважения друг к другу.

Я родился в Москве, учился в московской школе. И прекрасно помню 4-й класс. По истории была тема — татаро-монгольское иго. Я татарин. Освещение этой исторической ситуации было тенденциозным. Я во время урока истории не знал, куда деться от стыда. Татары 300 лет подавляли русских, они издевались, уничтожали города и села. Но не учитывалось, что в походе Чингисхана участвовали и другие племена — монголы, джунгары… В Золотой Орде была православная епархия, монголы никогда не преследовали священнослужителей. Сегодня мы все хотим, чтобы проблемы религиозной культуры были поставлены правильно. И на доброжелательной основе…

Думаю, необходимо создать при Министерстве образования рабочую группу, которая отслеживала бы методическую структуру, весь ход эксперимента, аккумулировала наработки и добрые начинания. В этом залог того, что мы не погубим доброе начинание. Сегодня в классах 30—35 человек. Кто-то выберет “Основы православия”. Кто-то — “Основы ислама”, кто-то — иудаизма. В московских классах — один-два мусульманина. По велению сердца они хотят изучать основы ислама. А руководство школы говорит: а у нас нет преподавателей. “Ну походите на “Основы православной культуры”, а потом мы что-нибудь придумаем”. Они лишены будут возможности изучать свою веру. Прежде чем вводить преподавание этих предметов, нужно серьезно подойти к вопросу подготовки кадров.

Епископ Константин БЕНДАС: “ПОЛАГАЮ, ЭКСПЕРИМЕНТ ПОЛНОСТЬЮ ПРОВАЛИТСЯ”

— Епископ Сергей Ряховский, глава российского объединенного Союза христиан веры евангельской, благословивший меня на участие в этой пресс-конференции, считает, что эта ситуация — большое недоразумение. Но в ближайшем времени люди, от которых это зависит, все переосмыслят, и ситуация изменится. Я не такой оптимист. Я полагаю, что данный эксперимент в самое ближайшее время полностью провалится. К сожалению, пока он дойдет до абсурда, будут истрачены сотни миллионов рублей из государственного бюджета. Вероятно, будут искалечены души учащихся, и однозначно это приведет к обострению межрелигиозной ситуации в России.

Не понимаю: почему не учтена та общественная дискуссия, которая велась последние три года по вопросам преподавания “Основ православной культуры”, или “Истории мировых религий”, или “Основ культур религий России”? Почему эта дискуссия, выводы, заявления, рекомендации, в том числе Общественной палаты Российской Федерации, в один день были похоронены и забыты? Как будто Общественная палата, Министерство образования, Совет по взаимодействию с религиозными объединениями при Президенте РФ, экспертный Совет при комитете Государственной думы по делам общественных объединений и религиозных организаций, профильная комиссия при Правительстве РФ не провели десятки “круглых столов”, заседаний разных форм…

Вызывает недоумение, почему это было сделано абсолютно спонтанно и вопреки мнению многих? А ведь эксперимент в 18 субъектах охватит пятую часть всех российских школьников. Это не пара подопытных мышей в клетке в лаборатории!

Я бы поставил под сомнение слова г-на Фурсенко о том, что 4—5-й класс — это самый бесконфликтный возраст. Возможно, в школьные годы нашего министра образования средние классы, да и школы были менее конфликтными. Сейчас не так. Зайдите в интернет — вы найдете видеозаписи с мобильных телефонов, на которых 10—12-летние подростки лупят друг друга, устраивают настоящие побоища. Мир изменился, и не в лучшую сторону. Я воспитываю троих детей, двое из которых — школьники старших классов. Я знаю, чем живут подростки и в элитных столичных гимназиях, и в самых обычных школах. С первых классов остро стоит вопрос разделения ребят по социальному признаку, по национальному признаку. Педагоги, прилагая максимум усилий, пытаются нивелировать это. И вдруг мы разделяем классы по конфессиональному признаку! Уважаемый муфтий Харис-Хазрат приводил пример, моделируя ситуацию обычного класса, где, возможно, 3—4 человека из семей мусульманских, 1—2 протестанты, несколько иудеев, возможно, есть католики, буддисты, атеисты… И вдруг нужно им разделиться.

Преподавателей пока нет! И годы, если не десятилетия, нужны, чтобы их качественно подготовить. Я разговаривал с директором одной из московских школ. Он считает, что если на самом деле позволить каждому ученику сделать осознанный выбор, то нужно набрать в штат преподавателей по этим предметам больше, чем в школе учителей-предметников вместе взятых. Если позволить каждому классу разделиться, то никакого бюджета не хватит. Естественно, считает директор, мы будем вынуждены выкручиваться. Значит, детям будут рекомендовать пойти в один из классов, где есть педагог. Это означает, что будет разделение внутри групп, внутри класса, насмешки, дискриминация, конфликты.

У нас замечательный Закон “О свободе совести и религиозных объединениях”. Но на практике есть определенная дискриминация. Представителю малочисленной религиозной конфессии будут говорить: простите, вы говорите о каких-то правах, на что-то претендуете — участок земли для строительства храма, аренду помещения, участие в социальной жизни города, — но вас нет даже в средней школе. Вы никто, и вам государство ничего не должно.

Почему не вложить знания о каждой религии, представленной в России, в общий для всех предмет, который преподается всему классу и называется, например, “Основы культур религий России” или просто “Религии России”? Неоспоримо, что для освещения роли Русской православной церкви будет представлено больше места, чем для иных конфессий. Потому что ее вклад в историческое и культурное развитие нашего отечества значительно больше. У других он меньше, но это нельзя игнорировать. Есть серьезный вклад протестантов в строительство Российского флота, армии, строевой дисциплины, медицины, театра, в конце концов. Составитель Толкового словаря русского языка Владимир Даль был протестантом, принявшим православие за год до смерти…
Сергей Бычков