15 декабря 2008 г

Сегодня директор любой, даже небольшой деревенской школы с компьютером и Интернетом "на ты". Фото: ИТАР-ТАСС

23 процента российских учителей ведут педагогические дневники в Интернете
Сегодня, готовясь к урокам, 47 процентов учителей создают банк данных по своему предмету, а 39 процентов - банк данных по методикам преподавания. Школа все быстрее становится "территорией Интернета". Об этом корреспондент "РГ" беседует с руководителем Центра социологии образования РАО профессором Владимиром Собкиным.
Российская газета: Владимир Самуилович, пять лет назад исследование, проведенное на соцфаке МГУ, показало: компьютером не умеют пользоваться 40 процентов учителей и каждый пятый директор школы. А как сейчас?
Владимир Собкин: Не пользуются компьютером меньше одного процента педагогов. Среди директоров таких нет. Опытными пользователями себя считают 32 процента директоров и завучей, 7 процентов оценили свое владением компьютером еще выше.
РГ: Недавно один из больших чиновников откровенно признался, что считает компьютер злом и сам за ним не работает. А вы как считаете, от компьютера больше пользы или вреда?
Собкин: В конце 80-х годов мы с Василием Васильевичем Давыдовым, директором Института психологии, были в командировке в Нидерландах. Я получил за выступление довольно большой гонорар и купил простенький персональный компьютер. А Давыдов уверял, что за клавиатуру никогда не сядет: "Как писал ручкой, так и буду писать". Знаю замечательных поэтов, которые работают только на пишущих машинках. Одному из них - Юлию Киму - я даже подарил свою "Оптиму". Понятно, что он, как современный человек, владеет компьютером, но для работы ему надо ощущать стук клавиш.
Компьютерная грамотность - вещь не такая уж сложная. Но надо понимать, что с этой грамотностью делать. Можно отчеты для дирекции копировать и каждый год подставлять новые данные. А можно создать банк данных учеников, где фиксировать их успехи и неудачи, организовать формы контроля с помощью компьютера, расширить информационное пространство с выходом в Интернет и среду урока. К сожалению, 9 процентов учителей вообще не пользуются Интернетом.
РГ: Но ведь нигде не записано, что педагог должен дать столько-то таких-то уроков с выходом в Интернет?
Собкин: В таком виде - нет. Да это и не нужно. По данным наших опросов, три года назад 21 процент учителей не использовали компьютер в учебной деятельности. Сейчас таких всего 10 процентов. Зато каждый третий учитель использует компьютер несколько раз в неделю. Мы интересовались: для решения каких задач это нужно? Многие педагоги сказали, что компьютер нужен им для презентаций уроков. Они ищут в Интернете обучающие программы и применяют специальные компьютерные программы контроля знаний. Две трети учителей дают домашние задания, выполнение которых требует использования компьютера, а 23 процента ведут компьютерные педагогические дневники. Это очень обнадеживающие цифры.
РГ: Если учителя так здорово разобрались с информатикой, может, и с ЕГЭ уже примирились?
Собкин: У нас было исследование по восприятию ЕГЭ. Результаты оказались неожиданными. Я думал, учителя русского языка и литературы хором скажут, что им ЕГЭ не нужен. А они высказались позитивно. ЕГЭ повышает статус предмета и самих словесников. Более того, учителя привлекают к организации сдачи тестов, их проверке, а это дополнительный заработок. ЕГЭ - это еще и создание профессиональной среды: семинары, встречи, обмен мнениями. Что очень важно для педагога. Другое дело, как составлять тестовые задания, чтобы в них не было пустоты.
РГ: А вы сами тесты сдавать не пробовали?
Собкин: Нет, но, думаю, математику осилил бы легко. Какой-то фрагмент литературы вполне возможно сдавать в виде тестов. Кстати, тема моей кандидатской диссертации, которую я защищал более 25 лет назад, - психологический анализ уровня литературного развития старшеклассников. И я использовал в ней тесты для определения чувства стиля: давал фрагменты произведений Юрия Олеши и Андрея Платонова, где речь шла об одном и том же - о птицах и саде, и просил определить, кому принадлежат отрывки. С тестом справились 20 процентов школьников.
В другом задании надо было различить стихи Андрея Вознесенского и Давида Самойлова. Его выполнили около 40 процентов. В 2005 году я повторил эти тесты. С заданиями по прозе справилось менее трех процентов ребят. Задание по стихам оказалось под силу 15 процентам. Такие неутешительные результаты напрямую связаны с тем, что современные школьники стали меньше читать. Из досуга чтение вытеснено.
РГ: В одном из своих исследований вы назвали цифру - всего 37 процентов школьников читают книги. Но может, они еще и электронные книги читают?
Собкин: Нет. Мы задавали детям этот вопрос. Падает и интенсивность чтения, и количество прочитанных книг. Читают в России меньше все - и взрослые, и школьники. Электронные книги никогда не заменят настоящее чтение: тексты, которые читаются на компьютере, и тексты, которые можно читать на компьютере, - разные вещи. Пушкина, к примеру, на компьютере я бы вообще никогда не стал читать. Книгу надо читать, держа ее в руках. Электронные тексты - всегда мозаичное чтение, которое не предполагает длительного переживания и проживания.
РГ: Сейчас модно отдавать детей в школу раньше 7 лет. Стоит ли торопиться?
Собкин: С моей точки зрения - нет. На Западе есть термин "сколяризация детства и дошкольной системы воспитания" от слова school. Каждый возраст имеет свои важные значимые моменты для жизни человека. То, что ребенок быстро пробежит какую-то фазу, не означает, что он дальше будет успешным. Может быть, родителям кажется, что "лишний" год в детском саду сидеть не стоит. Но каждый возраст надо проживать полноценно. И хорошо еще, если ребенок попадет в школу, которая нацелена на развивающее обучение. А если там оценивают детей только по скорости чтения?
РГ: Как вы относитесь к профильному обучению и разделению школ на ступени?
Собкин: Это нормально. На Западе давно все это есть. А как у нас? Вот ребенок попал в первый класс, занял свою социальную позицию как неуспевающий или середнячок. Такая метка будет сопровождать ребенка всю школьную жизнь. Избавиться сложно. Ступени - это форма взросления, ученик переходит в следующую ступень и занимает другую нишу. Может быть, совсем не середнячка, а успешного ученика в классе. Профильное обучение тоже считаю делом неплохим, в прежней российской школе так ведь и было. Я учился в школе, где были математический класс, класс токарей, а еще был класс, который что-то такое делал для базового предприятия "Физприбор". И все были на равных.
РГ: Под силу ли школьная нагрузка большинству учеников?
Собкин: Проблема школьных перегрузок есть, но я считаю, что гораздо тягостнее безделье.

Ирина Ивойлова
"Российская газета" - Центральный выпуск №4812 от .