30 июня 2008 г.

Российские заключенные вдруг начали грызть гранит науки

На прошлой неделе в самарскую колонию строгого режима №6 прибыли представители Европейской ассоциации пенитенциарного образования.
Специалисты из Англии и Дании приехали в Россию не случайно: они планируют перенять отечественное ноу-хау – обучение зэков по вузовским программам.
Дело в том, что в Европе заключенные могут получить только среднее или начальное профессиональное образование. А у нас бывшие торговцы наркотиками, убийцы и грабители выходят на свободу не только с чистой совестью, но и с красными дипломами.

В Самарской области студентов за колючей проволокой стали обучать в 1999 году. О начале проекта, по словам сотрудников местного управления ФСИН, они ни разу не пожалели. «Если человек захотел учиться, получить высшее образование, – это шаг вперед, шаг к правильной жизни, самосовершенствованию», – заявил «НИ» начальник региональной ГУФСИН Валерий Яковлев.

По словам Андрея Парватова, отбывающего наказание в колонии № 6 за хранение наркотиков, на воле ему и в голову не приходило поступить в институт, а в колонии вдруг захотелось попробовать поучиться. «Здесь ничего не отвлекает», – объясняет заключенный. Таких, как Андрей, в России благодаря Современной гуманитарной академии уже больше тысячи. Психологи объясняют интерес к учебе за колючей проволокой тем, что школа и вуз символизируют свободу… и будущее благосостояние. Так, например, заключенные, отбывающие в самарской «шестерке» наказание за тяжкие и особо тяжкие преступления, стремятся стать экономистами. Они исправно ходят на лекции, которые проходят в форме видеоконференции между заключенными-студентами и педагогами.

Уровень технического прогресса произвел на иностранных гостей впечатление.
Впрочем, его можно было бы легко испортить, если рассказать, что видеоконференции доступны лишь некоторым тюремным учреждениям. В расположенных в глубинке колониях до сих пор нет Интернета, в некоторых подолгу не работают телефоны-автоматы. И заключенные даже не имеют возможности связываться с родными.

Рассказать можно было бы и о других проблемах. Например, о том, что каждая колония заключает договор с высшим учебным заведением, которое соглашается выделить места для студентов-зэков. Теоретически осужденный имеет право поступить даже в МГУ. Но практически это сделать почти невозможно.

«Не каждый начальник колонии возьмет на себя ответственность отпустить осужденного на вступительные экзамены, хотя теоретически у хорошо себя зарекомендовавшего зэка есть право на отпуск, – объясняет ситуацию Наталья Дзядко из Центра содействия реформе пенитенциарной системы. – Есть и другая проблема. Бывает, что осужденный поступил в вуз, в колонии контролируют его обучение, потом он освобождается раньше окончания срока и перестает учиться, так и не получив диплома. А руководство вуза отказывается в дальнейшем заключать договора с колонией. Кому охота иметь таких «нерадивых» студентов?»

Сегодняшние студенты-заключенные оплачивают лишь треть от суммы за обучение. Остальные расходы берут на себя местные управления Федеральной службы исполнения наказаний. Но даже эта сумма доступна не для всех. Может быть, поэтому среди 860 тыс. российских осужденных, высшее образование получают лишь единицы.

«Право осужденного получить в колонии высшее образование, – действительно преимущество нашей тюремной системы перед системами других стран. Это завоевание времен перестройки, – говорит член экспертного совета Уполномоченного по правам человека, правозащитник Валерий Борщев.– Тогда российская пенитенциарная система реформировалась и гуманизировалась. Сейчас эта практика не так распространена в масштабах всей страны, как раньше».

Оказывает ли диплом высшего образования положительное влияние на дальнейшую жизнь зэка? Трудно сказать. Зато известно, что человеку с криминальным прошлым устроиться на работу достаточно сложно. Даже если у бывшего заключенного есть диплом экономиста, социального работника или какой-нибудь другой, судимость отпугивает работодателя. Эксперты считают, что без системы ресоциализации бывших осужденных, разработанной на государственном уровне, без изменения отношения общества к ним, никакое высшее образование не защитит от рецидива. Ведь если, отбыв наказание и выйдя на свободу, бывший зэк почувствует себя изгоем в обществе, он снова и снова будет возвращаться в тюрьму, воспринимая ее как свой единственный «родной дом».
ЗОЯ СВЕТОВА, СЕРГЕЙ ИШКОВ, Самара, «Новые Известия»