18.06.2008
Против ЕГЭ выступают не только школьники, но и сами чиновники
Вчера стали известны неутешительные результаты ЕГЭ по математике. Обязательный в Москве экзамен более 20% столичных выпускников сдали на «два». По стране «горе-математиков» набралось 23,5%. Недовольные отметками школьники подали 20 тыс. апелляций. Однако, убеждены эксперты, цифра могла быть еще больше: несправедливых оценок в этом году было предостаточно. Просто сложная система оспаривания результатов экзамена отпугнула учеников. Многочисленные скандалы, которые второй год разгораются вокруг ЕГЭ, уже заставили целый ряд чиновников на местах пойти на попятную и усомниться в эффективности тестирования.
Как считает руководитель Рособрнадзора Любовь Глебова, обилие «пар» по математике – «не показатель», потому что в мировой практике процент «двоек» по этой дисциплине колеблется в пределах от 0 до 30%. Кроме того, российские школьники гораздо хуже сдали ЕГЭ по русской литературе – 25,3% «двоек». Интересно при этом отметить, что литературу в форме теста можно было сдавать по желанию. Так что «двойки» схлопотали ребята, считавшие себя знатоками предмета. Но чиновников это, кажется, не смущает. «Эта картинка дает очень много возможностей для последующего анализа, – говорит г-жа Глебова. – И я бы не прикрепляла сюда лейбл: хорошая она или нехорошая. Картина объективная. Она такая, какая она есть. И в этом как раз и есть самое положительное, что есть в ЕГЭ».
А вот выпускникам картина объективной не кажется. Апелляции в местные управления образования подали более 20 тыс. недовольных отметками российских школьников. Чаще всего претензии предъявляют к части «С» – творческой, которую оценивают эксперты. Но несправедливая оценка может быть поставлена и при проверке частей «А» и «В» компьютером. Таких жалоб тоже много. «Ошибки возникали либо из-за компьютерного сбоя, либо из-за неправильного сканирования ответов, когда машина воспринимала вместо «1», «7», путала «3», «5» и «9», – пояснил «НИ» президент Всероссийского фонда образования Сергей Комков. – Соответственно, если под ошибочно воспринятым номером стоял неверный вариант ответа, школьник получал неудовлетворительную оценку». Самый известный пример – ЕГЭ на Чукотке, где из-за компьютерного сбоя отличники получили «двойки», а ученики коррекционного класса «сдали» экзамен на «отлично». Правда, массовую ошибку заметили и быстро исправили.
Куда сложнее добиться исправления оценки, если ошибка была единичной. По данным экспертов, изменить оценку при апелляции удается только в 7–8% случаев. Так, пока удовлетворено только 7,5 тыс. апелляций. Причем вовсе не факт, что оценки изменились в лучшую сторону. Часто при перепроверке обнаруживаются новые ошибки, и балл снижается. «Играет роль и субъективный фактор. Недавно мальчик обратился в апелляционную комиссию и с удивлением обнаружил, что ее председатель – бывший учитель его школы, которого уволили за низкую квалификацию, – сообщил «НИ» г-н Комков. – Покривившись в лице, председатель принял заявление, о результатах остается только догадываться».
Поэтому неудивительно, что далеко не каждый школьник решается на апелляцию. «По нашим данным, в апелляции нуждаются не менее 50 тыс. выпускников. Однако не все решаются оспорить оценку, – пояснил «НИ» Сергей Комков. – Главным образом из-за того, что это практически невозможно. Дело в том, что апелляционная комиссия не объявляет результатов сразу же. Нельзя прийти, подать заявление, подождать решения комиссии и пойти домой. О результатах апелляции можно узнать только через школу спустя несколько дней после подачи заявления. В большинстве случаев повторно оспорить оценку нельзя, потому что кончается срок работы апелляционной комиссии». Именно поэтому, считают эксперты, число апелляций за последние годы сократилось на 30%.
Между тем о недостатках в системе ЕГЭ говорят не только школьники, но и сами чиновники. Так, руководитель столичного департамента образования Ольга Ларионова на заседании правительства Москвы заявила, что «механическая оценка – не всегда действительно хорошая форма проверки знаний школьников, ЕГЭ не должен быть единственной формой оценки успешности наших выпускников». Она настаивала на том, что экзаменаторы должны рассматривать и то, как ребенок учился, начиная с первого класса. Министр образования Андрей Фурсенко, присутствовавший на том же заседании, заметил, что поддерживает эту оценку ЕГЭ.
Впрочем, полностью отменить систему, на которую были потрачены миллионы, не призывает никто. Компромиссные варианты уже есть. Так, например, заместитель председателя Комитета Госдумы по образованию Олег Смолин сообщил «НИ», что «разработан законопроект, предусматривающий добровольность ЕГЭ для выпускника, а также исключение из сферы ЕГЭ гуманитарных предметов, труднее всего поддающихся формализации – литературы, истории и обществознания». Кроме того, есть предложение заменить систему тестирования Единым государственным оцениванием (ЕГО). При ЕГО будут суммироваться оценки за время учебы в старших классах, бонусные баллы будут начисляться за творческие работы, победы в конкурсах и олимпиадах, туда же можно присовокупить результаты тестирования. А в минувший понедельник челябинские чиновники и депутаты предложили заменить ЕГЭ альтернативными билетами, собеседованием либо защитой рефератов. Впрочем, предлагается сделать такие поблажки для тех, кто планирует после школы работать, а также для выпускников коррекционных и вечерних школ.
АННА СЕМЕНОВА
