В ближайшие годы в 15% московских школ будут работать уполномоченные
по правам ребенка. Они будут решать конфликты между педагогами,
учениками и их родителями, а также заниматься их правовым просвещением.
По словам детского омбудсмена Алексея Голованя, эксперимент по работе школьных
правозащитников, начатый в ЮАО, хорошо себя зарекомендовал и будет
расширен. Мнения в самом педагогическом сообществе разделились – далеко не
все уверены в том, что подобная мера принесет реальную пользу.
В ближайшие годы в столичных школах будет распространяться опыт работы
уполномоченного по правам ребенка. Об этом детский омбудсмен Алексей
Головань сообщил во вторник на заседании правительства города,
рассматривающего стратегию политики в сфере детства «Московские дети» на
2008–2017 годы. По его словам, эксперимент по работе школьных
правозащитников, начатый в Южном округе столицы, хорошо себя
зарекомендовал и будет расширен.

Согласно подготовленной департаментом образования программе «Столичное
образование-5», в ближайшие годы уполномоченные по правам ребенка будут
работать уже в 15% московских школ (примерно в 300 из 2000 школ города).
Сейчас на территории Южного административного округа в порядке
эксперимента правозащитники работают в ста школах. Школьные омбудсмены –
люди, прошедшие специальное обучение и годичную практику. Они
рассматривают жалобы на нарушение прав участников образовательного
процесса и факты ущемления их достоинства, решают конфликты между
педагогами, учениками и их родителями, а также занимаются правовым
просвещением.

Что надо знать школьнику
На понедельник домашнее задание в 5-7 классах задавать нельзя. Исключение:
чтение по литературе и английскому языку.

Как считает один из инициаторов этой идеи, председатель комиссии по
образованию Мосгордумы Евгений Бунимович, ребенок должен знать свои права
и иметь возможность их защищать.
«Служба уполномоченного по правам ребенка в Москве занимается экстренными
случаями и не может охватить всех детей, – заявил господин Бунимович
«Газете.Ru». – Поэтому хотелось бы выстроить сеть, доступную каждому
ребенку. И правозащитники должны находиться в школе – ребенок не пойдет
жаловаться в управу или куда-либо еще». По мнению депутата, школьный
уполномоченный не обязательно должен занимать освобожденную должность, им
может любой предметник, школьный психолог или социальный педагог –
человек, который прошел специальную подготовку и чье мнение в школе
уважают. Но замыкаться школьная правозащитная сеть должна не на
департаменте образования, а на уполномоченном по правам ребенка в Москве.

Однако, по мнению ряда экспертов, эффективность работы школьного
омбудсмена напрямую зависит от того, занимает ли он освобожденную
должность или совмещает ее с работой в этой же школе. Как заявил
«Газете.Ru» директор лицея № 1525 «Воробьевы горы» Леонид Перлов, это
должен быть совершенно независимый человек. «В силу финансовой и
организационной зависимости от школьной администрации работа учителя в
роли омбудсмена эффективной не будет, – считает он. – Если интересы
ребенка войдут в противоречие с интересами школы, решение такого
уполномоченного будет не в пользу ребенка. Не сможет быть беспристрастным
арбитром, когда сталкиваются два взаимоисключающих интереса, и
представитель администрации».

Впрочем, многие педагоги вообще выступают против инициативы введения в
школе «посторонних гражданских институтов».
Как считает президент Всероссийского фонда образования Сергей Комков, этот
институт обязательно вступит в конфликт с педагогическим коллективом.
«Появление такого параллельного директора обязательно создаст в школе
нездоровую атмосферу, – считает он, – а конфликт внутри коллектива – это
самое опасное». Использовать помощь уполномоченного по правам ребенка
надо, но вполне достаточно, чтобы такой омбудсмен был в каждом округе,
считает эксперт, а в школе конфликты, требующие разбирательств на таком
уровне, происходят все-таки не столь часто.

По словам Комкова, опыт введения должности школьных омбудсменов есть в
США, и опыт этот «плачевен». «В крупных городах США в школах есть
должности адвокатов, – рассказал он. – И в этих школах процветают
доносительство, разборки и конфликты.

По-хорошему, каждый директор школы должен быть уполномоченным по правам
ребенка. И, если он не выполняет этой функции, его нужно гнать в шею».
Эту точку зрения разделяет и директор школы (лаборатории) № 760 им. А.
Маресьева Владимир Гармаш. «Должность директора предполагает необходимость
решения всех этих вопросов, – заявил господин Гармаш «Газете.Ru». – Он
должен вникать в проблемы каждого ребенка, знать их причины и иметь
возможность его защитить. По-хорошему, омбудсменом должен являться каждый
завуч, а каждый классный руководитель должен отстаивать интересы своих
детей».

По мнению Владимира Гармаша, посторонний правозащитник в школе будет
играть роль «ящика», в который опускают жалобы и который от них очень
скоро захлебнется.
«Ни один посторонний контролер не решит внутренних проблем, – считает
директор. – Школьный коллектив должен справляться с этими проблемами
самостоятельно, привлекать детское самоуправление, создавать
психолого-педагогические комиссии. Ну а если не справляется, остаются суд
или комиссия по делам несовершеннолетних, в обязанности которой тоже
входит защита прав ребенка».

Между тем представители участвующих в эксперименте школ и сами
правозащитники считают, что противники института школьных омбудсменов
просто не очень четко представляют, что за этим стоит.
По словам уполномоченного по правам участников образовательного процесса
гимназии № 1552 Ларисы Сальниковой, почти 10 лет присутствия
правозащитника в школе не привело к всплеску «стукачества». А сам
омбудсмен не является чем-то инородным для школы: «Уполномоченный
избирается на эту должность советом школы, состоящим из педагогов,
учеников и их родителей, и все конфликты решает, опираясь на устав школы,
Декларацию прав ребенка и другие документы, – рассказала госпожа
Сальникова. – В тех случаях, когда я не могу уладить конфликт
самостоятельно, привлекается психологическая служба или конфликтная
комиссия».

По ее словам, обращения детей касаются, в первую очередь, организации
учебного процесса и вполне решаемы.
Речь идет об объеме домашнего задания и заданий на каникулы, перегрузке
письменными формами работы на устных предметах, задержке на переменах.
Кроме того, дети жалуются на то, что им несвоевременно выставляют оценки,
не сообщают оценки, а также плохо обслуживают в столовой. Родителей больше
беспокоит качество учебного процесса и профессионализма преподавателей,
необъективное отношение к ребёнку, давление на него и оскорбления со
стороны учителей, межличностные отношения учащихся.

По словам Ларисы Сальниковой, за помощью в защите прав ученика к ней
обращаются и сами учителя, не согласные с позицией в конфликте
какого-нибудь своего коллеги. При этом, утверждает школьный омбудсмен, она
не занимает ничью позицию, а вся информация, с которой к ней обращаются,
абсолютно конфиденциальна.