31.07.2011
Не только в России молодое поколение думает об эмиграции. Но иностранцы покидают родину из-за денег, а наши — из-за страха
В рамках совместного проекта «Новой» и Левада-центра в номере от 10.07.2011 было опубликовано исследование «чемоданных настроений» молодых и активных россиян — «Пустая страна».
Среди прочих участникам исследования был задан вопрос: «Что для вас является особенно важным обстоятельством при принятии решения о том, чтобы уехать за границу?» Абсолютное большинство опрашиваемых (93%) выбрали вариант ответа: «Обеспечить детям лучшее и надежное будущее». Что же думают об эмиграции сами дети? В школах двух стран — Латвии и России — в декабре 2010 года был проведен социологический опрос школьников по этой теме. В Латвии опрос проводила Рижская академия педагогики и управления образованием. В России — Институт социологии образования Российской академии образования (РАО). Директор российского института, академик, доктор психологических наук Владимир Собкин совместно с сотрудником и аспирантом института Тимуром Мурсалиевым рассказывают о полученных результатах.
Эмиграционные планы родителей, желавших лучшего будущего для своих детей, в конце 80-х — начале 90-х годов часто не соответствовали планам и желаниям самих детей, особенно когда речь шла о подростках. Сегодня, благодаря доступной информации об образовательных услугах и потребностях на рынке труда за рубежом, сами подростки при построении планов на «жизнь после школы» рассматривают эмиграцию как вполне реальную возможность. Это становится очевидным из результатов нашего социологического опроса. В Москве были опрошены 993 школьника, в Риге в исследовании участвовали 1939 респондентов (из них 975 обучающихся в школах на латышском языке и 964 обучающихся в русскоязычных школах). Мы обозначили эти подвыборки очень условно, как «латыши» и «русские». В опросах участвовали учащиеся 9-х классов обоих городов, а также учащиеся 11-х классов в Москве и 12-х классов в Риге.
Стремятся ли покинуть страну подростки из социально сильных групп, или же, наоборот, выезд из страны планируют ребята из незащищенных слоев населения? Склонны ли к эмиграции представители определенных национальных меньшинств? Играют ли значимую роль в построении эмиграционных планов помимо экономических и социальных психологические факторы, например, общий социально-психологический климат в стране?
Для получения ответов на эти вопросы крайне важно проведение кросскультурных сопоставлений. Именно поэтому в нашем исследовании мы будем сравнивать ответы московских и рижских старшеклассников. Подчеркнем, что сегодняшние старшеклассники — это те, кто родился после распада СССР. И в этом отношении сравнение их жизненных ориентаций представляет особый интерес, потому что важен вопрос: сохраняется ли социокультурная общность в новом поколении молодежи, живущем на пространстве бывшего СССР? При этом особый интерес представляет мнение «русских» школьников, живущих в Риге, не только как представителей национального меньшинства, но и как особой группы, сориентированной на экономические и социокультурные реалии России. В настоящей статье мы затронем лишь некоторые из обозначенных выше вопросов. Основное внимание мы уделим влиянию социально-демографических факторов и мотивам (явным и скрытым), влияющим на эмиграционные планы старшеклассников.
Распределение ответов на вопросы московских старшеклассников показывает, что с целью трудоустройства уехать за границу хотели бы 44,6% школьников, для продолжения образования — 46,3% и на постоянное место жительства — 48,1%. Из этих данных можно сделать вывод о том, что весьма значительная часть школьников связывает реализацию своих профессиональных, образовательных и жизненных планов с эмиграцией. При этом практически каждый пятый желал бы работать, получить образование либо уехать на ПМЖ в страны Евросоюза, а каждый седьмой — в США. Представленная структура ответов не меняется от 9-го к 11-му классу. Это означает, что эмиграционные ориентации формируются уже на этапе окончания основной школы (9-й класс). Важно заметить, что результаты отражают лишь намерения старшеклассников, а не реальное эмиграционное поведение.
В намерениях же (распределение ответов по поводу трудоустройства) сильное влияние оказывает уровень образования родителей. Старшеклассники из семей, где оба родителя имеют среднее образование, чаще планируют остаться и работать в России по сравнению с теми детьми, у кого родители имеют высшее образование (соответственно 52,3% и 36,1%). Также ответы старшеклассников на данный вопрос зависят от уровня доходов семьи: дети из семей со средним уровнем доходов чаще планируют работать в России, нежели дети из семей с высоким уровнем доходов (соответственно 42,7% и 36,1%).
На распределение ответов относительно продолжения образования за рубежом влияет как уровень образования родителей, так и достаток семьи. Те подростки, у кого оба родителя имеют среднее образование, чаще планируют продолжать свое образование в России, чем дети из семей, в которых оба родителя имеют высшее образование (соответственно 24,4% и 16,6%). Учащиеся из семей со средним достатком чаще, чем школьники из высокообеспеченных семей, планируют продолжать образование в России (соответственно 31,7% и 22,0%). Как мы видим, здесь прослеживается та же тенденция: дети из более слабых социальных страт более сориентированы на получение образования в России.
Помимо образовательных и трудовых планов особый интерес представляют ответы старшеклассников на вопросы, касающиеся эмиграции: «Хотели бы Вы уехать в другую страну на постоянное место жительства?»
Здесь тенденции неоднозначны. Так, по сравнению с подростками из семей со средним уровнем достатка на постоянное место жительства за рубежом больше сориентированы не только старшеклассники из высокообеспеченных семей, но и те подростки, которые принадлежат к малообеспеченным семьям.
Этот результат важен, поскольку демонстрирует, что не только школьники из высокообеспеченного слоя, но и дети из низкообеспеченных семей сориентированы на жизнь вне России. Они не видят для себя «социальных лифтов» и вынуждены думать о своем месте в других странах.
Важно подчеркнуть, что, оценивая выраженные у значительного числа московских школьников эмиграционные планы, не стоит рассматривать этот факт как феномен, характерный исключительно только для нашей столицы. Показательно сопоставление эмиграционных планов московских и рижских школьников при выборе вариантов ответа на вопрос: «Хотели бы Вы уехать в другую страну на постоянное место жительства?» Напомним, что подростков Риги мы очень условно обозначили как «латыши» и «русские» по языку обучения в школах.
Ответы москвичей и «латышей» практически схожи: не собираются уезжать на постоянное место жительства в другую страну соответственно 27,0% и 24,9%. Столько же среди них и не определившихся в своих эмиграционных планах (соответственно: 24,9% и 20,4%). Принципиально иначе складываются эмиграционные планы у «русских» школьников в Риге. Среди «русских» старшеклассников лишь 8,0% однозначно ответили, что планируют остаться в Латвии. При этом и это, на наш взгляд, крайне важно, каждый пятый (18,5%) планирует уехать жить в Россию, в то же время каждый третий (31,6%) сориентирован на дальнейшую жизнь в странах Евросоюза. Таким образом, мы видим, что среди представителей национального меньшинства в Риге («русские») гораздо больше выражены эмиграционные настроения.
Представленные данные показывают, что основными мотивами эмиграции у старшеклассников являются профессиональная самореализация и достижение материального благополучия. Так, 42,4% московских школьников, 48,9% «русских» школьников, живущих в Риге, и 39,9% «латышских» учащихся не видят перспектив для профессионального роста на родине. Считают, что страна, в которой они живут, не дает возможности достичь личного материального благополучия, 36,0% москвичей, 34,3% «русских» и 34,9% «латышских» школьников. Также важным мотивом эмиграционных планов является отсутствие перспектив для развития этнической культуры — каждый десятый школьник, желающий уехать из России, выбирает этот вариант ответа. Помимо этого каждый десятый московский школьник мотивирует свои эмиграционные планы наличием родственников за границей. Именно эти варианты ответов заметно отличают москвичей от рижан.
Помимо явных («осознаваемых») мотивов, которыми обосновывается желание эмигрировать, интерес представляют и другие факторы. К таким неявным факторам можно отнести общий социально-психологический климат, который определяет эмоциональное самочувствие; уверенность/неуверенность в завтрашнем дне. В этой связи в ходе опроса мы просили старшеклассников ответить на вопрос: «Что более всего Вас беспокоит в вашем будущем?» Опрошенные старшеклассники могли выбрать от 3 до 5 вариантов ответа.
Приведенные данные показывают, что у московских старшеклассников можно выделить шесть ведущих страхов. Три из них связанны с опасениями, касающимися самореализации: профессиональной (25,9%), личной (25,4%) и материальной (33,1%). Другие три основных страха касаются возможных проявлений социальной агрессии: боязнь стать жертвой насилия (18,7%), боязнь стать жертвой теракта (16,5%) и боязнь войны (24,5%). В целом представленные данные показывают, что московские школьники гораздо более фрустрированны по сравнению со своими сверстниками из Риги. В этой связи можно сделать вывод о том, что общий негативный социально-психологический климат характеризует своеобразие формирования эмиграционных планов у московских старшеклассников. Эти планы обусловлены не столько «стремлением к достижению», сколько «избеганием угроз». Так, например, явно выраженный мотив достижения «личного материального благополучия» корректируется страхом перед «неспособностью» материально обеспечить свою семью.
Таким образом, несмотря на отмеченное выше процентное сходство в ответах по поводу эмиграционных планов среди школьников Москвы и Риги, мы в то же время фиксируем и принципиально разные эмоциональные переживания, связанные с личными угрозами. Поскольку эмоциональные доминанты, касающиеся сложившихся личных угроз, явно отличаются, вполне правомерен и вывод о различии личностных смыслов, обуславливающих формирование планов на эмиграцию у москвичей и рижан.
Подготовила
Галина Мурсалиева
