Пора перелистнуть страницу ЕГЭ в истории российского школьного образования. Но что дальше? Обратимся к опыту ЕГЭ: он, при всем его негативе, поучителен. Пойдем по цепи уроков ЕГЭ.
Урок первый. Механицизм концепции
Концепция ЕГЭ сформулирована в виде двух целей: 1) единые возможности при поступлении в вуз для школьников всех территорий страны и 2) преодоление коррупции на этапе поступления в вуз. Таким образом, цели определенно благие. Отсюда идея теста как средства, ставящего всех школьников в одинаковые условия на выходе из школы и на входе в вуз.
Но формула, внешне правильная, ужасает оторванностью от российских реалий. Вечная болезнь штабистов – путают местность с картой. Школа российская давно и серьезно больна – и ясно почему. Если, например, вооружения могут доказать свою нужность – монетарная логика управления (разорив много научных школ и оборонных производств) необходимость вооружений все же признает, ибо военная угроза для страны налицо, – то чем средней школе обосновать свою нужность? Не докричаться до тех, кто считает триллионы по контуру и так управляет. Соответственно, учительский корпус повергли в нищету, он за двадцать лет поредел и переродился, сегодня очень не хватает хороших учителей, хорошей системы их переподготовки, хороших учебников. Мотивация многих учителей и учеников изменилась, познавательный процесс в классе опустился в атмосферу, которая сама требует лечения.
Почему же решить эти проблемы призван фильтр в виде тестов? Где бузина, а где дядька. Если сопоставить природу двадцатилетних негативных процессов в школе и природу предложенного фильтра – не увидим ничего общего, ничего разумного. Видно лишь детское желание решить накопившиеся тяжелейшие проблемы взмахом волшебной палочки: фильтр (тестирование) и призван стать той волшебной палочкой.
Линейный, механистический подход! Нашелся, однако, тот, кто его предложил, и тот, кто его одобрил. Будто были в неведении, что за последние век-два накоплено немало умных, научных подходов к решению тяжелых социально-экономических проблем. В том числе, и у нас в стране.

Урок второй. Сражаться с коррупцией и противоправными действиями картонным мечом – без толку
В Москве "пятерка" за ЕГЭ "стоит" 60 тысяч рублей, а в крупных городах провинции – 30 тысяч рублей (данные из интервью GZT.RU зампредседателя комитета по образованию Госдумы О.Н. Смолина). Денежные потоки из абитуриентской стадии просто переместились в школу – на стадию перед ЕГЭ и в сам ЕГЭ. Это огромные теневые деньги в целом по стране. Ведь, по некоторым оценкам, каждого второго ребенка к ЕГЭ теперь готовят репетиторы.
Сфера противоправных действий вокруг ЕГЭ выросла мгновенно и до пока неосознанных нами размеров. ЕГЭ стал национальной игрой: предложено выиграть любыми средствами. Авторы ЕГЭ утверждали: компьютерные базы данных с результатами ЕГЭ находятся под надежной защитой. Наивные! Интернет уже помог списать ответы на тестовые задания сотням тысяч выпускников. В ход пошли микровидеокамеры, невидимые наушники и другие беспроводные средства. Выпускники делятся живыми впечатлениями с экзамена: на ЕГЭ списывают очень многие.
Если диск с голливудским фильмом поступает в продажу на российские развалы, когда сам фильм еще в монтажной Голливуда, то понимают ли инициаторы ЕГЭ, с кем решили тягаться?! Шпионская техника способна на фантастические вещи. Если экран компьютера еле-еле дает отсвет на противоположной стене комнаты, то эти отсветы можно заснять с помощью телескопа из окна дома, что стоит за 300 метров, и соответствующая компьютерная программа по этим бликам полностью восстановит изображение на экране. Такое умели делать еще лет 15 назад, а что возможно сегодня?
Организаторы ЕГЭ отодвинули на второй план прежнюю мотивацию к получению знаний, выдвинув на первый план техническую сторону прохождения теста. Тогда участники ЕГЭ словно получили санкцию: на организационно-технические меры организаторов ЕГЭ находить технический ответ, позволяющий их обходить, – действительно, похоже на игру. Но тут уж творчество молодежи не имеет равных, и организаторам ЕГЭ в борьбе с этим творчеством бесполезно обращаться за помощью к ФСБ (чем только что всех насмешили).
В реальных же российских условиях, помимо виртуозного владения частью молодежи современными техническими средствами, работают и простые "домашние" методы. За учеников тесты заполняют учителя, или другие ученики, или студенты. Или родители переводят ребенка в сельскую школу, где контроль слабее. Или строгое соблюдение требований ЕГЭ имитируется этническим кланом (тейпом), которому на его территории принадлежит все, включая учеников, учителей, директоров школ и инспекторов из района. А потом такие выпускники с блестящими результатами ЕГЭ штурмуют столичные вузы. Работают и более примитивнее приемы: скажем, ученик, вообще не знающий предмета, заполняет тест методом тыка, включив интуицию высокого полета, словно в карточной игре – и получает оценку лучшую, чем те, кто серьезно учился предмету.
Есть выражение – получение результата "с точностью до наоборот". Именно такой результат получили авторы ЕГЭ, вознамерившись в российских условиях наивными средствами бороться с коррупцией и противоправным поведением. Вместо борьбы они лишь сами способствовали взрыву негатива. Простота хуже воровства – эта пословица родилась здесь, на этой земле.

Урок третий. Цель и средства меняются местами
Это довольно часто встречающаяся в жизни диалектика.
Тесты были придуманы как средство улучшения учебного процесса. Но в результате идет натаскивание на успешную сдачу ЕГЭ, т.е. учителя не учат, ученики не учатся, полученных знаний по предмету – ноль. ЕГЭ заглушил все остальные задачи старшей школы. Вузы же, чтобы учить студентов, в первый семестр вынуждены переучивать и доучивать прибывших из школы.
Что теряем? Становление ребенка, его личностное время пронизано познавательным интересом, импульсами роста. Именно это сжирает натаскивание на ЕГЭ, т.е. идет изъятие драгоценного времени растущих подростков, невосполнимое обкрадывание будущих граждан нашей страны. Страна теряет таланты, и они сами себя теряют. Несовместимыми оказываются ЕГЭ и все цели педагогики!
Судя по всему, хорошее среднее образование в России, раз уж его отторгает государственная система, станет полуподпольным, оно, словно сектантство, будет развиваться в семейном кругу по программам, задаваемым родителями, которые понимают, насколько это важно.