26 апреля 2010

Если профессор университета не занимается наукой, а перечитывает из года в год лекции из учебников — это просто стыдно и легко раскусить, считает заместитель директора Департамента Минобрнауки Евгений Князев и предлагает целый комплекс мер, чтобы увеличить количество вузовских работников, занятых наукой. Сейчас таких, по оптимистичным оценкам, не более 20 процентов. Евгений Князев Справка STRF.ru:
Князев Евгений Анатольевич, заместитель директора Департамента стратегии и перспективных проектов в образовании и науке Минобрнауки РФ, доктор экономических наук, профессор

Государство целенаправленно развивает в России вузовскую науку, выделяя на это дополнительное финансирование (около 90 миллиардов рублей). Оправдано ли в данном случае говорить о перемещении науки из РАН в вузы?

— Я бы не стал рассуждать, какая чаша весов должна перевесить (РАН или вузов). Главное, на чём следует акцентировать внимание: поддержка вузов осуществляется не в ущерб Академии. РАН, кстати, тоже нуждается в сильных (в научном отношении) университетах: будет откуда черпать новое талантливое пополнение. Кроме того, конкуренция — хороший инструмент для развития…

Госполитика в области образования и науки меняется в зависимости от стоящих перед страной задач. Для инновационной экономики нужны эффективно работающие кадры, способные не только генерировать знания, но и доводить разработки до практического использования. Чтобы их готовить, необходимо повысить качество университетского образования, что немыслимо без занятия серьёзной наукой. Долгое время на эти цели не выделялось достаточно средств, что вызывало у вузовской общественности (я сам много лет проработал в университете) справедливую неудовлетворённость положением дел.
Замечательно, что правительство не в самых простых экономических условиях находит возможность поддержать вузы. Причём не все подряд (это неподъёмная и бессмысленная задача), а выборочно — лидеров

А лидеры — это вузы, которые предоставляют качественные образовательные услуги и ведут исследования по прорывным направлениям науки и техники.
Вузы-лидеры

По Вашим оценкам, сколько в России конкурентоспособных университетов?

— 100—150. Такие экспертные оценки были представлены полтора года назад на встрече с президентом Д.А.Медведевым в МИФИ. Но дело не в конкретном количестве.
Важно, что ресурсы будут выделяться на конкурсной основе, под конкретные задачи, под сильные, эффективные проекты

На сегодняшний день сделан первый решительный шаг, касающийся порядка 40 вузов, которые стали или станут федеральными университетами, получили или получат статус исследовательских. Кроме того, в России есть два учебных заведения, которые исторически, де-факто являются столпами университетского образования и науки (МГУ и СПбГУ), которым по закону делегированы особые полномочия и очень широкие права. Но даже применительно к «флагманам» господдержка будет строиться не просто на «давании» денег, а на программной основе. Кстати говоря, МГУ и СПбГУ уже внесли в правительство проекты своих программ развития. Это очень хороший знак, свидетельствующий, что в государственном подходе к выбору лидеров главный принцип — программно-целевой. Вуз обязуется решить определённые задачи, которые государство рассматривает как приоритетные и под это выделяет деньги.

Программы развития первых исследовательских университетов министр образования охарактеризовал как «невыдающиеся». По его оценке, даже уважаемые вузы дали слабину, посчитав, что деньги и так придут…

— Действительно, в этом вопросе есть трудности, хотя и наблюдается положительная динамика. Ещё 2—3 года назад вузовские программы развития очень условно можно было назвать программами. В лучшем случае это были какие-то эссе на темы развития.

Сейчас это документы с анализом ситуации в образовании, науке или какой-то избранной области (на региональном, российском и даже международном уровне), с оценкой собственного потенциала и перспектив развития, с перечнем конкретных действий, которые приведут к определённым результатам. К сожалению, такой подход к планированию собственного развития пока не стал нормой для всех вузов. Но я знаю примеры учреждений, которые многократно участвовали в разных конкурсах и в конечном итоге после неудачных попыток всё-таки побеждали. Хорошо, что у государства есть возможность выбирать: в первом конкурсе на присвоение статуса исследовательского университета из 136 заявок отобрали 12 победителей. Полторы сотни заявок подано на конкурс в марте 2010 года — планируется назвать ещё около 15 вузов-призёров.

Каковы перспективы создания в России сети исследовательских университетов?

— В этом направлении делаются пока первые шаги. Я был во многих зарубежных университетах, в элите высшего образования, и скажу, что «себестоимость» создания исследовательского университета очень велика. Чтобы появился полноценный, динамично развивающийся университет, нужно затратить огромное количество средств, времени, усилий.

Это дорогой проект. Государство со своей стороны вкладывает деньги в вузы, чтобы сделать их привлекательными для бизнеса и в целом для общества. В бюджете зарубежных высших учебных заведений значительную часть занимают доходы от контрактов с реальным сектором экономики. Надеемся, что со временем и у нас будет так же.

На какой стадии находится формирование новых федеральных университетов? Сколько их будет всего?

— В данном случае их количество никто не устанавливает. Решение принимает президент России. Стратегическая задача федерального университета — обеспечить в регионах качественное образование и предоставить возможность заниматься высокой наукой.

Это позволит развиваться экономике, закреплять высококлассных специалистов на Дальнем Востоке, в Сибири, на Урале и т.д. Именно в этих регионах и создаются новые университеты.

В настоящее время программы пяти новых федеральных университетов (Приволжского, Уральского, Северного (Арктического), Северо-Восточного и Дальневосточного) направлены на рассмотрение в Минфин РФ, Минрегион РФ, Минэкономразвития РФ. Я не хочу идеализировать ситуацию. Программа — творчество многих людей, поэтому, несомненно, будут замечания. Мы их суммируем и поможем вузам доработать проекты. После чего отправим их на утверждение в правительство.

Как только федеральные университеты будут созданы юридически, начнётся работа по их укрупнению. В состав каждого вуза войдёт несколько учреждений. До конца года мы намерены завершить реорганизацию университетов, после чего начнётся их планомерное развитие.

В этом году завершаются пятилетние программы развития первых федеральных университетов — Южного и Сибирского. «Первопроходцы» справились со своими задачами?

— Роль первых университетов очень важна. Потому что это не та сфера, где можно всё просчитать теоретически. В эти проекты вовлечены тысячи людей, вкладываются большие ресурсы, поэтому на исполнителях лежит огромная ответственность, здесь нельзя ошибиться. Федеральные университеты не должны превратиться в некий суррогат, который не будет интересен ни молодёжи, ни работодателю, ни налогоплательщику. Когда в 2006 году мы запускали проекты ЮФУ и СФУ, многие вещи делались буквально в «ручном режиме». И я не помню ни одного дня, чтобы Минобрнауки или Рособразование не контактировали с этими вузами. Это позволило лучше понять те процессы и сложности, которые возникают на местах. Я считаю, что там действительно формируется нечто новое. Но не всё просто. Эйфория от получения господдержки уже прошла, наступили суровые будни, время выполнять обязательства.

Промежуточные выводы об их деятельности мы можем сделать уже сейчас. Более того, об этом регулярно докладываем в правительстве. Сегодня уже можно говорить и о качественных результатах: какие созданы образовательные программы, какие сформировались направления исследований, как изменился интерес общества, партнёров и молодёжи к этим программам, сколько привлечено средств и т.д.

Окончательную оценку предстоит сделать по итогам этого года. Будет подготовлен объективный доклад о достижениях и упущениях пилотных проектов. По закону федеральные университеты должны развиваться на основе программ. Поэтому по результатам всестороннего анализа достижений будут сформированы программы дальнейшего развития.

А финансироваться они будут на каких-то особых условиях?

— Моё мнение такое: если посмотреть на те задачи, которые ставятся перед федеральными университетами, то, конечно, государственная поддержка им будет нужна и в дальнейшем. Требуется обновление оборудования, содержания образовательных программ. Появляются новые направления и методы исследования; наконец, сотрудники должны периодически повышать квалификацию.
Но поддержка дальнейшего развития федеральных университетов не должна превращаться в «кормление с ложечки», в текущее финансирование

По итогам пяти лет работы вузы должны сформировать собственный потенциал к дальнейшему развитию. Они должны стать привлекательными учебными заведениями, тогда туда пойдут учёные, студенты и, наконец, деньги. Должен проявиться интерес субъектов федерации, бизнеса.

Я много раз бывал в Сибирском и Южном федеральных университетах, в вузах-победителях нацпроекта «Образование» и своими глазами видел, как растёт их привлекательность для сторонних заказчиков. Скажем, на кафедру или в лабораторию поставили оборудование, научились им пользоваться, стали проводить научные исследования, пропиарили в деловой среде эти возможности — и пошли заказы. Например, в Нижегородском госуниверситете им. Н. И. Лобачевского средства были вложены в IT-технологии. На следующий год из бизнеса, в частности из компании Intel, пришли деньги, почти сопоставимые с госвложениями. То есть вуз стал привлекательным для бизнес-партнёров.
Профессору стыдно не заниматься наукой

По Вашим прогнозам, увеличится ли в вузах количество преподавателей, занятых научной деятельностью?

— Из разных источников известно, что в российских вузах наукой занимается от 10 до 20 процентов сотрудников. Я склоняюсь к более жёстким оценкам.

Около десяти лет назад, когда я сам работал в университете, мои коллеги вынуждены были бегать по 4—5 вузам, читать одни и те же курсы лекций, чтобы заработать на хлеб. Тут уж не до науки было. А в ней — как в спорте. Встречаются, конечно, уникумы вроде Плющенко, которые могут оставить большой спорт, а через некоторое время вернуться и опять на хорошем уровне себя показать. Но это, скорее, исключение. Либо ты постоянно занимаешься наукой, держишь руку на пульсе, следишь за тем, что другие делают, находишься на острие, либо выбыл — дисквалифицировался. Я считаю, что в исследовательском университете наукой должны заниматься все преподаватели. Например, за рубежом это не просто статус, особое финансирование, но ещё и мировоззрение. Это своего рода организационная философия. Не может человек работать в университете, если он не занимается наукой.

Создавая исследовательские и федеральные университеты, государство вкладывается по-честному и по-крупному для того, чтобы эти вузы играли важную роль в развитии на своих территориях или в своих отраслях. Как без науки? Что там делать — из года в год перечитывать лекции из учебников? Наука нужна, чтобы и образование менять. Когда приходишь в аудиторию и не можешь сказать ничего нового студентам, тебе должно быть стыдно. И, мне кажется, такого преподавателя очень легко раскусить.

Какие проблемы, на Ваш взгляд, необходимо решить в первую очередь, чтобы активизировать в вузах научную деятельность?

— Нужен целый комплекс мер. В вузах очень мало так называемых «чистых» исследователей. В основном наукой занимается тот же профессорско-преподавательской состав, который читает лекции, ведёт семинары и практические занятия. Чтобы в этой ситуации можно было говорить о качественной науке и о желающих ею заниматься, должно выполняться несколько условий. Первое — требуется современная научная инфраструктура. В экспериментальных исследованиях большую важность имеет дорогостоящее оборудование, и нельзя быть хорошим физиком-ядерщиком или биотехнологом, если ты не владеешь современными методами исследования.

Второе — наука всё реже становится уделом одиночек, в большей степени это распределённая деятельность. Одна идея питает другие, поэтому для научной работы жизненно необходима соответствующая среда общения. Я в широком контексте это понятие использую, то есть это журналы, монографии, библиотеки, электронные ресурсы, конференции. Для науки страшна консервация.

Третье — важна молодёжь. Замеры творческой активности показывают, что рубеж 30 лет — это самый продуктивный возраст для креативной деятельности, хотя я и не сторонник обобщений в этом вопросе. Поэтому помимо принадлежности к научной школе с её традициями, опытом, совокупным багажом всех коллег, важна ещё и смена поколений, постоянный приток молодёжи. Это не только рабочая сила, но и свежие идеи — неожиданный взгляд, новый подход в развитии науки. Именно поэтому университеты очень важны и нужны для Академии наук как равный партнёр.

Четвёртое — любому человеку свойственно гордиться или страдать от того, что его работу неадекватно оценивают. Существует универсальный измеритель — оплата труда. Если мы хотим, чтобы наукой занимались талантливые люди, они не должны уходить в другие сферы в поисках достойного заработка. Им следует получать хорошее вознаграждение здесь.

Как решается эта проблема?

— Зарплата — это не только оклад, какой-то гарантированный заработок. Для научного работника, творческого человека имеется и другой доступный источник дохода — конкурсы.

Существуют различные фонды, ФЦП, проекты с бизнесом, который заинтересован в определённых прикладных исследованиях. Так что многое зависит от инициативы конкретного человека и его возможностей.

Вы назвали четыре условия, которые позволят заниматься наукой. Ещё одна проблема связана с нагрузкой преподавателей. Будет ли пересматриваться соотношение количества студентов и профессорско-преподавательского состава?

— Нагрузка — важный фактор. Деньги нельзя рассматривать в отрыве от других процессов в области высшего образования. Сейчас разрабатываются новые подходы к содержанию образования, новые стандарты, где особый упор делается на владение практическими навыками, применение знаний. Есть приоритетные направления развития науки, технологий и техники в Российской Федерации. Мы должны им следовать и соответствующим образом концентрировать ресурсы.

Например, в некоторых европейских университетах при распределении бюджетных средств на студента-гуманитария выделяется (условно) один рубль, на физика — 2, на медика или биохимика — 3. Это простая модель норматива, который учитывает сложность и различия в организации исследовательской и образовательной деятельности в разных отраслях знания.
В российских вузах будет осуществляться динамичное регулирование штатной численности в зависимости от отраслей знания, от задач, которые стоят перед вузом, от того, в каких программах он занят

Конечно, очень важно участие реального сектора экономики, работодателя. И нужно обязательно просчитать риски и последствия, поскольку за перераспределением ресурсов стоят люди.
Марина Муравьёва